Субсидиарная ответственность и презумпция вины в ней

Позиции Конституционного Суда в области банкротства.

Субсидиарная ответственность и презумпция  вины в ней.

      В данной статье мы вернемся к обсуждению в Конституционном Суде Российской Федерации субсидиарной ответственности контролирующих Должника лиц и вынесенных по этому поводу решений выше названным Судом.

      С некоторых пор Суды Российской Федерации ищут сбалансированные решения в делах о привлечении к субсидиарной ответственности. Этот баланс заключается в равновесном положении  между безусловной виной контролирующих организацию лиц , то есть обосновании  презумпция вины с одной стороны и полным освобождением от субсидиарной ответственности при отсутствии доказательств вины с другой стороны. Особенно положение кредиторов становится сложным в ситуации когда привлечение к ответственности контролирующих должника лиц осуществляется вне рамок дела о банкротстве, по обязательствам юридического лица, которое было исключено из Единого Государственного Реестра Юридических Лиц. В подобных случаях получить хоть какие-либо доказательства вины контролирующих должника лиц практически невозможно или по крайней мере существенно затруднительно.  Суды же в своей практике исходили из той позиции, что само по себе исключение юридического лица из реестра не является виновным бездействием контролирующих лиц и отказывали в привлечении их к ответственности.
      Первый шаг в этом направлении был сделан Конституционным Судом Российской Федерации ещё в 2021 году, Суд признал подобную ситуацию противоречащей Конституции Российской Федерации и признал за обычными потребителями преимущество, фактически установив презумпцию вины контролирующих должника лиц.

     В феврале 2023 года Конституционный Суд Российской Федерации встал на защиту и бизнес-кредиторов.
     Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 07.02.2023 N 6-П фактически установлена презумпция вины ответчиков по таким делам:
– «Таким образом, подпункт 1 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве и пункт 3.1 статьи 3 Закона об ООО не противоречат Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования предполагают, что если Суд при привлечении по заявлению кредитора, осуществляющего предпринимательскую деятельность, к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника - общество с ограниченной ответственностью, производство по делу о банкротстве которого прекращено до введения первой процедуры банкротства в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, и которое в дальнейшем исключено из ЕГРЮЛ как недействующее, а на момент его исключения из ЕГРЮЛ соответствующие исковые требования кредитора удовлетворены Судом, установит недобросовестность поведения контролирующих лиц в процессе, при том, что не установлена также недобросовестность процессуального поведения самого кредитора, то данные нормы применяются исходя из предположения о том, что виновные действия (бездействие) именно этих лиц привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, пока на основе фактических обстоятельств дела не доказано иное.»